Купить ВарХаммер 40 000 Лживые Боги(Warhammer 40000)

Циклоп Магнус, Рогал Дорн, Леман Русс – в этих именах звучит сама история, эти имена создают историю. Взгляд скользнул дальше по списку: Коракс, Ночной Охотник, Ангрон… и так далее по летописи героизма и завоеваний, покорения миров во имя Императора, во имя непрерывно растущего Империума Человека.
При одном только мысленном перечислении имен голова кружилась от возбуждения.
Но самым великим было имя, стоявшее в первой строке списка. Хорус, Воитель.
Она слышала, что солдаты звали его Луперкаль – ласковое прозвище для любимого командира. Это имя было заслужено в сражениях: на Улланоре, на Убийце, на Шестьдесят Три Девятнадцать – чьи обитатели в своем невежестве называли свой мир Террой – и в тысячах других боев, сведения о которых она даже не стала закладывать в ячейки памяти, вживленные в мозг.
От мысли, что она находится неизмеримо далеко от обширных семейных поместий Каироса и вскоре ступит на борт "Духа мщения", чтобы запечатлеть живую историю, захватывало дух. Но она забралась так далеко не только ради констатации происходящих исторических событий – в душе она знала, что Хорус и есть ее история.
Она провела рукой по длинным иссиня-черным волосам, зачесанным наверх, как того требовала мода на Терре (вряд ли в этой дали кто-то оценит ее прическу), пробежала пальцами по гладкой оливковой коже. Черты лица были безукоризненны благодаря жизни в богатстве и усилиям ваятеля-косметиста, придавшего ее лицу выражение величия и достоинства, а еще чуточку популярного теперь равнодушия, выраженного в гордом изгибе губ.
Высокая и стройная, она сидела за секретером из кленового дерева, фамильной реликвией, которая, как утверждал отец, была подарена его прапрабабушке самим Императором после торжественного принятия присяги в Уралсс. Она постукивала по электронному блокноту золотым мнемопером, и чувствительный наконечник изгибался, реагируя на ее возбуждение. По мере того как органические кристаллы стержня улавливали мысленные сигналы лобных долей мозга, на слегка светящейся поверхности блокнота появлялись отдельные слова.